Рижские Будденброки

Многие наверняка помнят внушительный роман Томаса Манна «Будденброки». Это монументальное произведение описывает историю одной немецкой купеческой семьи в четырёх поколениях и на её примере автор показывает крушение буржуазного общества. И происходит этот крах не только и не столько из-за того, что сама семья вырождается, а ещё и потому, что вымирают традиции европейской буржуазии и на смену буржуа старого склада, мецената и общественного деятеля, приходит некультурный и эгоистичный капиталист нашего времени. Есть свои «Будденброки» и у Риги – семья Верман. И в их судьбе, словно в романе Манна, отразилась история рижской буржуазии XIX века.

 

Трудно представить себе более известную купеческую династию двинской метрополии! Представители этого семейства подарили городу три всем известных парка, благодаря им в Риге развивались промышленность и торговля, при их поддержке процветали искусства и улучшалось здравоохранение. Верманы оставили нам на память прекрасные памятники архитектуры, которые мы не сумели оценить по достоинству. Представители рода сумели прославиться и за пределами Риги, но, обо всём по порядку.

 

Генрих и Мария Верманы, родоначальники рижской ветви рода.

 

А началось всё в старом торговом городе-партнёре Риги Любеке. Здесь жил торговец тканями Генрих Верман (Wöhrmann), принадлежал он к знатному любекскому купеческому роду и был весьма состоятельным человеком, настолько состоятельным, что мог позволить себе выкупить целую капеллу в любекской церкви Св. Марии для себя и своей семьи, она и сегодня носит название Верманской капеллы. Однако, будучи истинным наследником Ганзейских традиций, Генрих сразу сообщил своим наследникам, что своё дело он намерен передать только старшему сыну, а это значило, что младшим нужно было самим заботиться о себе. Относилось это в первую очередь к самому младшему сыну Кристиану Генриху.

 

Верманская капелла в церкви Св. Марии в Любеке

 

В торговом доме отца Кристиан Генрих долго познавал все премудрости торгового ремесла но, несмотря на немалые успехи, отец не пожелал изменить своего решения. Когда Кристиану исполнилось 26 лет, молодой купец решил отправиться в Ригу, где ему сходу удалось найти приличное место и вступить в общество Черноголовых. На своей второй родине Кристиан Генрих за шесть лет сделал неплохую карьеру: для начала он женился на дочери местного патриция Анне Гертруде Эбель. Теперь он был вхож в лучшие дома города и вскоре его взял в партнёры местный торговый магнат Крупп. К 1770 году он уже был единоличным владельцем торгового дома «Верман и Ко». Судьба подарила ему пятерых детей и множество внуков и правнуков. Благодаря своей успешной торговой деятельности в Риге Кристиан Генрих смог сколотить немалое состояние, которое стало прочной основой его семье и в первую очередь жене Анне Гертруде.

 

Анна Гертруда Верман. Портрет кисти Э. Боссе.

 

Анна была дочерью богатого купца Самуэля Эбеля, она рано осталась сиротой и росла у родственников. После замужества она не раз принимала участие в судьбе таких же, как она, сирот, поддерживала различные приюты и общества по призрению бедных, жертвовала на церковные нужды, спонсировала бедных студентов и многое делала анонимно, через посредников, дабы не смущать нуждающихся. Скромность была отличительной чертой Эбелей. Её семейное счастье было омрачено ранней смертью двух сыновей и мужа в 1813 году, но она с честью выдержала это испытание. Известна и её общественная деятельность. В 1817 году она была одной из первых, кто откликнулась на призыв Маркиза Паулуччи устроить в Риге общественный парк.

 

Вид на город со стороны Верманского парка

 

Анна Гертруда Верман преподнесла городу принадлежавший ёй участок земли в Петербургском предместье и пожертвовала 10 000 рублей на его озеленение. Более того, в 1820 году она пригласила садовника Кристиана Вильгельма Шоха из немецкого города Дессау. Он создал в её загородной усадьбе в районе теперешней улицы Слокас роскошный сад с теплицами, в которых росли персики, виноград, клубника и малина. Она также оплачивала все работы Шоха в будущем Верманском парке. Позднее садовнику из Дессау так понравилось в Риге, что он основал здесь своё садоводство, которое со временем выросло до огромных размеров и сегодня на его базе создан Национальный ботанический сад в Саласпилсе. Так что Анна Верман приложила свою руку и к созданию этого сада тоже.

 

Кристиан Вильгельм Шох

 

Когда в 1827 году Анна Гертруда скончалась, за её гробом шествовала огромная процессия. Дети городского сиротского дома украсили катафалк гирляндами из цветов. Павильон Верманского парка был убран траурными лентами и вплоть до Первой мировой войны два раза в неделю в парке смолкала музыка, в среду, когда Анна Верман умерла и в субботу, когда её похоронили. Она упокоилась в семейном захоронении Верманов на рижском Большом кладбище рядом с мужем и сыновьями. На её гробе была размещена эпитафия:

 

«Великодушием в уме, в делах, в словах,

В своих делах прославится она»

 

Достойным продолжателем дел Верманов оказался их младший сын Иоганн Кристоф Верман. Он родился в 1784 году в Риге, но детские годы провёл в Любеке у родственников. Сначала он посещал известную школу Катаринеум, затем отправился познавать премудрости торгового ремесла в Магдебург, где в то время находилась известная коммерческая школа. Уже в 21 год он становится партнёром отца и переименовывает семейную фирму в «Верман и Сын», под этим брендом торговое дело Верманов успешно существовало на протяжении всего XIX века. В 1807 году он женился на Цецилии Вильгельмине Кульман, представительнице высшего общества Любека. Жена покорно последовала за ним в Ригу и органично влилась в высшее общество негласной столицы Прибалтики. Судьба подарила им 12 детей.

 

 

 

После смерти отца и братьев Иоганн Кристоф становится единоличным владельцем торговой фирмы. Но его привлекает не столько торговля, сколько банковское дело и развитие промышленности. В 1816 году он становится одним из учредителей биржевого комитета в Риге и затем неоднократно занимает пост руководителя комитета. В его руки попала небольшая суконная фабрика в Польше, правда, после восстания 1830/31 года ему пришлось перенести предприятие в более безопасное место. Его выбор пал на усадьбу Цинтенгоф близ Пярну. Сегодня это небольшой городок Синди в Эстонии. Здесь он создал небольшой городок для рабочих с фабрикой, на которой были задействованы около 1000 рабочих. Интересно, что для работы на фабрике использовали энергию воды, здесь на речке Пярну была устроена небольшая запруда. При фабрике работали больница и школа, рабочие могли устраивать на земле фабрики огороды. По приказу Вермана возвели и небольшую церковь, на его же деньги наняли священника.

 

Фабрика Цинтенгоф

 

В Риге предприятие «Верман и сын» открыло первый в Прибалтике чугунолитейный завод. Он находился в усадьбе Мюленгоф, на берегу Красной Двины. Спустя какое-то время Верман приобрёл небольшую лесопилку, расположенную неподалёку от его завода. Благодаря своим торговым связям Верман продавал продукцию своих предприятий в Англии, Нидерландах и Франции. Процветал и основанный им банк. Предприимчивого торговца и промышленника заметил Прусский король и уже с 1824 года Верман становится генеральным консулом Прусского королевства. Между всеми этими политическими и экономическими делами Иоганн Кристоф находил время и для светской и общественной жизни.

 

Фабрика «Верман и Сын» в Мюленгофе

 

В апреле 1827 года в Риге гостил известный учёный Александр фон Гумбольдт. В своих дневниках он вспоминал о гостеприимном доме консула Вермана, его дружной семье и угощениях: «Клубника, малина и виноград, и это в такую холодную погоду!» – удивлялся он. Вероятнее всего это были плоды теплиц усадьбы Анны Верман. Иоганн продолжал начинание своей матери, к уже существующему участку Верманского парка он присоединил ещё один. В парке по его инициативе в 1829 году появился скромный обелиск с надписью: «Основательнице этого общественного сада, госпоже старейшине Верман урождённой Эбель. От тех, кто смог оценить это начинание. 1829 год». Кроме того, он стал основателем заведения искусственных минеральных вод в Верманском парке. На его деньги было возведено первое здание заведения, и почти половина акций этого предприятия находилась в его руках.

 

Заведение искусственных минеральных вод в Верманском парке. 1835 год

 

К сожалению, с младых лет Генрих Кристоф не отличался крепким здоровьем и часто лечился на заграничных курортах. В конце жизни его часто мучил ревматизм, и он старался проводить летние месяцы у источников Карлсбада (сегодня Карловы Вары в Чехии), так и в 1843 году он, отпраздновав свой день рождения, отправился на знаменитый курорт. После курса ванн он решил навестить друга в городке Франценбад (сегодня Франтишековы Лазни, Чехия). По дороге он простудился и умер от внезапно возникших осложнений. Его тело перевезли в Ригу и похоронили рядом с родителями, в день его похорон рижская биржа оставалась закрытой. Именно он подарил теперешнему парку Вермана его название, ведь так сад называли не только в честь его матери, но и уважая заслуги Иоганна Кристофа в его обустройстве.

 

Гербы рода фон Верман

 

Дети Иоганна Кристофа Кристиан Генрих и Иоганн Кристоф младший тоже ничуть не отставали от именитых родителей. Оба стали потомственными дворянами, кроме того, первый стал преемником отца в Риге, а второй приобрёл имение Столбен близ Цесиса и стал родоначальником линии баронов Верман-Столбен. Ничем особенным эта линия дома Верманов не отличалась, кроме, пожалуй, того факта, что многие из сегодня здравствующих Верманов являются представителями этой ветви рода. Мы же сконцентрируемся на судьбе старшего брата Кристиана Генриха Вермана.

 

Фабрика Цинтенгоф во второй половине XIX века

 

Итак, полный тёзка первого рижского Вермана, родился 1814 года в Риге. В отличие от предков он учился в родном городе, а профессию купца познавал в конторе своего отца. Особенно его интересовала суконная фабрика в Цинтенгофе. Под его руководством предприятие удвоило производство, увеличилось и число рабочих. Но условия оставались прежними: все работники получали бесплатное жильё на территории фабрики, каждый получал небольшой участок для сада или огорода, это способствовало тому, что рабочие оставались жить в Цинтенгофе.

 

Школа при фабрике Цинтенгоф

 

Кристиан Генрих заботился и о немощных работниках, по его распоряжению была основана вспомогательная касса, куда ежемесячно каждый работник вносил небольшую сумму денег. На эти средства фабрика содержала своих ветеранов и нуждающихся работников. Работал госпиталь под руководством опытного врача. При производстве работало уже три школы, русская, немецкая и эстонская, зарплату учителей хозяин назначил из своих средств. Фабрика Вермана удостоилась чести изображать императорского орла на своей продукции, а также получила множество наград на российских и международных выставках.

 

Завод «Верман и сын» во второй половине XIX века

 

Не забывал Кристиан Генрих и производства в Риге. Его чугунолитейный завод на Красной Двине начал выпускать различные станки. В первую очередь это предприятие создавалось, чтобы обслуживать Цинтенгофскую фабрику, но со временем «Верман и Сын» начали производить сельхозтехнику. За одну из своих сеялок завод получил серебряную медаль международного уровня. На фабрике Вермана был отлит и смоделированный Фердинандом Реймом фонтан «Четыре времени года» для Верманского парка. А выполненные в чугуне усатые столбики украсили мостовую у дома Камарина. Их копии установлены на Ратушной площади и сегодня.

 

Другим вспомогательным предприятием была изначально небольшая лесопилка близ фабрики на Красной Двине. При Кристиане Генрихе и это предприятие разрослось, его оборот достиг небывалых 150 000 рублейв год. Кроме того Верман участвовал в создании регулярного пароходного сообщения между Ригой и Любеком. На его фабриках были изготовлены пароходы для этой линии. Также Кристиан Генрих унаследовал от отца практически все его должности: он был старейшиной Большой гильдии, председателем биржевого комитета, занимал должность генерального консула сначала Пруссии, а затем и Германской империи. В 1849 году Кристиан Генрих получил потомственное дворянство Российской империи, десять лет спустя диплом о присвоении ему дворянства Скасен-Кобург-Готского двора, а с 1860 года он мог носить титул барона.

 

Парк Аркадия в XIX веке. На плане отмечен дом Верманов

 

Не забывал фон Верман и о своей семье, жене Варваре и детях. В 1850 году он приобрёл участок в Торенсберге и здесь, на вершине дюны, возвёл свою летнюю резиденцию. При усадьбе появился роскошный парк с прудами и дорожками, здесь разместились и обширные теплицы с экзотическими растениями. Перед зданием разместилась просторная терраса с прекрасным видом на башни старого города. После сноса городских укреплений в 1857 году Верман приобрёл участок на одной из главных городских улиц, Александровской. Здесь он возводит себе роскошный дом, похожий на дворец в стиле неоренессанс. Симметричный фасад с тремя ризалитами украшали только карнизы и сандрики, а главный вход расположился под сенью монументального кованого козырька, который изготовили на фабрике Вермана. Это здание стало настоящим украшением улицы Элизабетес. Увы, но Кристиан Генрих прожил здесь совсем недолго. В 1874 году, когда он находился на лечении во французском Ментоне, у него обострилась лёгочная болезнь и он скоропостижно скончался.

 

Дом Верманов на углу Елизаветенской и Александровской

 

Похороны владельца торговой фирмы «Верман и Сын» прошли весьма торжественно: из Цинтенгофа приехали 500 рабочих фабрики, чтобы проводить своего патрона в последний путь. Ещё в 1844 году Кристиан Генрих женился на дочери генерала князя Павла Купреянова и для своей православной жены он приобрёл участок на рижском Покровском кладбище, где появилась часовня в стиле классицизм с небольшой криптой. Здесь он надеялся упокоиться вместе со своими родными. Так сложилось, что первым в склепе захоронили его детей, старшего сына Павла и умершую в младенчестве дочь. Здесь же нашёл свой последний приют и сам Кристиан Генрих, в память о нём установили памятную плиту в Вермановской капелле Любекской Мариенкирхе.

 

Часовня Верманов на Покровском кладбище в Риге

 

А вот его жена Варвара Павловна урождённая Купреянова оставаться в Риге не пожелала. Несмотря на то, что она состояла во многих попечительских комитетах и председательствовала в Александровском женском комитете, она решает оставить Ригу и поселиться в своём имении в селе Мариуполь в Мордовии. Там Купреяновым принадлежала обширная усадьба с красивым домом, церковью и родовой усыпальницей. Историю баронессы Варвары фон Верман до сих пор помнят многие жители тех краёв. Вот, что можно найти в местной прессе:

 

«По рассказам жителей села Мариуполь, Варвара Павловна была женщиной властной и не терпящей неповиновения. Крестьян особо жестоко наказывала за воровство. И перед смертью якобы предвидела, что родовой склеп будет разграблен. Поэтому находясь на смертном одре, барыня прокляла всех тех, кто посягнет на него и на ее могилу. Умерла она в 1889 году. На ее захоронение в склепе местной церкви установили гранитную плиту с соответствующей надписью. С тех пор сельчане регулярно молились за покойную. Даже в родовом имении Верманов дежурили сторожа, которым члены высокопоставленной семьи пересылали с посыльными надлежащее вознаграждение. Но потом грянула революция. И сами же сторожа первыми принялись растаскивать барское имущество. Когда от имения не осталось ничего (забрали все до последнего гвоздя), сельчане взялись за церковь и, разумеется, за родовой склеп. Все в одночасье стали считать себя атеистами.

 

– Я сам мальчишкой спускался в склеп, – рассказывает сельчанин Валентин Макейчев, – скрепки на гробах все отогнуты уже были. Кости внутри лежали вперемешку, а среди них толстая каштановая коса. Рядом с гробами надгробия валялись. По словам Макейчева, крестьяне не брезговали ничем. Снимали дорогие рясы с останков похороненных священников и шили из них себе одежду. А особенно красивые гробы забирали к себе в амбары и складывали туда зерно на хранение. Надгробные плиты для «красоты» стали ставить на огородных участках, и того хуже – у крыльца, чтобы вытирать о них ноги. Плиту с могилы баронессы вытащили на пригорок возле церкви. Колокол к тому времени с церкви уже сбросили и вывезли, остался только язычок. Им мариупольцы крушили гранит. Дети – на игрушки, взрослые – на стеклорезы и кремень. «Дядька Василий Михайлович несколько раз заставлял меня откалывать от плиты куски, –признался Макейчев.– Стучал ими друг о друга и приговаривал: «Ленин-Сталин, дай огня!»

 

Надгробная плита с могилы Варвары Куприяновой (http)://www.geocaching.su/?pn=101&cid=10363

 

Историй о том, сколько бед принесла вандалам могильная плита баронессы в деревне множество. Когда люди решили, что им мстит покойная барыня, стали от надгробных плит избавляться. От других строений из разграбленных материалов и избавляться не пришлось. Выстроенный из церковных досок мост снесло течением. Когда поставили второй – тоже из досок от разграбленной церкви, он рухнул, не простояв и месяца. Больше сельчане мост не строили, боялись. И с тех пор как жили в страхе перед духом Варвары Верман, так по сей день живут. Долгое время они боялись даже имя ее вслух упомянуть, если бы не случай. Районные власти решились вдруг построить в деревне мост, Изыскали деньги и материал. Экскаваторщики уже принялись за работу, как вдруг, снимая верхний слой почвы, они наткнулись на гранитную плиту с надписью: «Варвара Павловна фон Верман, урожденная Куприянова...» Строительство сразу же прекратилось. Мостовики отказались вынимать плиту из земли, а именно она препятствовала дальнейшим работам.

 

Как ни уговаривали сельчан местные власти в необходимости строительства, все только отмахивались. «Ну вас от греха подальше, опять на нас проклятие Варвары наводите!», – говорили они. Чиновники хватались за головы. На помощь им пришел настоятель здешней церкви отец Владимир.– Не избавитесь вы от проклятия, пока надгробие на место не установите! – обратился он к сельчанам, – да Господа помолите, чтоб простил и вас, и ваших предков, которые все эти бесчинства творили.Священнослужители читали молитвы, а приглашенные со стороны строители перевезли плиту туда, откуда ее когда-то взяли. От старой церкви и склепа на прежнем месте, конечно, ничего не осталось. Надгробие установили на примерное место захоронения, совершив все необходимые обряды. Мост отстроили. Но мариупольцы до сих пор не могут спать спокойно. Каждый стремится положить к надгробию Верман цветы, и постоянно поминает ее имя в своих молитвах. Они до сих пор боятся ее проклятия».

 

Последними представителями семьи Верман в Риге были дети Кристиана Генриха и Варвары Павловны. Единственным наследником традиций фирмы должен был стать их младший сын Иван фон Верман, но юноша мало интересовался делами предков. Он, выросший в роскошных апартаментах отцовских вилл, не хотел работать, к тому же по завещанию его отца все предприятия фирмы «Верман и Сын» надлежало ликвидировать или продать, видно даже он не видел в сыне достойного приемника. Дело Верманов ждали небывалые потрясения: в 1881 году сгорел принадлежавший компании пароход «Верман», год спустя в пожаре погибла их лесопилка. Доходы от фабрики в Цинтенгофе падали. Несчастья сыпались на Верманов словно водопад.

 

Дамба в усадьбе Цинтенгоф

 Без должных средств семья уже не могла содержать пригородную усадьбу в Торенсберге. Наследники Кристиана Генриха продали её ресторатору Клейну, а затем участок перешёл в собственность города. Старый дом Верманов не сохранился, но разбитый ими парк радует нас до сих пор. Это известный многим парк Аркадия у станции Торнякалнс. Дела фирмы шли всё хуже, катастрофа была неминуема, но ни Варвара Павловна, ни Иван, ни их опытный зять Альфред Армитстед, муж Марии фон Верман, не обращали на это никакого внимания. Случилось так, как должно было случиться, в 1888 году торговый дом «Верман и Сын» объявили банкротом, и всё его имущество ушло с молотка, чтобы расплатиться с кредиторами. Так погибло одно из самых успешных предприятий Риги.

 

Вид на Ригу с террасы бывшей усадьбы Верманов

 

Каммерюнкер Иван фон Верман всё это время проводил в заграничных поездках. Он объездил север Африки, ближнюю и среднюю Азию, побывал в Японии. Когда деньги кончились, он вернулся в Ригу и поселился в родительском особняке на углу Елизаветинской (Элизабетес) и Александровской (Бривибас). После ликвидации отцовского дела он принял попытку сохранить чугунный завод и фабрику в Цинтенгофе, но это ему не удалось, его более опытные компаньоны обвели Ивана вокруг пальца. Последний из Верманов, он умер внезапно в 1893 году в возрасте всего 43 лет. Его вдова София Павловна, урождённая княгиня Уруссова передала в городской музей безделушки привезённые мужем из Египта и коллекцию картин, среди которых были портреты Анны Верман и её сына Иоганна Фридриха. Вдова Вермана вышла замуж за эстляндского генерал-губернатора Алексея фон Беллегарде и оставила Ригу.

 

Памятник Анне Верман в начале ХХ века

 

Последними представительницами рижской линии Верманов были сёстры Ивана Александра и Ольга. После первой мировой войны обе жили в Риге в большой нужде. Изредка местная пресса вспоминала о потомках знаменитых меценатов. Так, в 1927 году в газете «Сегодня» вышла статья Юрия Новоселова «Живой архив», где Александра Гнедич, урождённая Верман рассказывал о судьбах членов своей семьи. В Верманском парке всё так же стоял охраняемый двумя львами обелиск Анне Гертруде Верман, а в городском музее висели портреты представителей рода. Последним актом памяти Верманов стало восстановление их семейной усыпальницы на Покровском кладбище, которую проводил художник Ратфельдер. Казалось, память о Верманах будет и дальше жить в Риге.

 

Часовня Верманов на Покровском кладбище в 1938 году. Справа художник Ратфельдер

 

Но потом пришло забвение. В 1967 году снесли особняк Верманов на углу Бривибас и Элизабетес. К тому времени в здании находились поочерёдно и представительство рижской фабрики «Проводник», и кабаре «Дансинг палас», и скандально известный «Лотто клуб», и молочный ресторан, который ещё помнят старожилы нашего города. Теперь на этом месте возвышается гостиница «Латвия». Тогда же убрали «чуждый» памятник Анне Верман из Верманского парка, его место занял бюст советского политического деятеля Сергея Кирова, его имя присвоили и парку. В запустении находились и родовые захоронения Верманов на Большом и Покровском кладбищах.

 

Снос дома Верманов в 1965 году

 

Время, как всегда, всё расставило по местам. Прошло время и Верманы вернулись, своё место занял памятник Анне Верман, установленный меценатом Круминьшем, Кировскому парку вернули его историческое название Верманский, здесь установлен и памятник маркизу Паулуччи, который инициировал когда-то создание этого зелёного уголка Риги. Знаменательно, что и этот монумент восстановил меценат Евгений Гомберг, так что традиции меценатства потихоньку возвращаются. Увы, родовые усыпальницы Верманов на рижских кладбищах всё ещё не восстановлены, но есть надежда, что о них не забудут. Хотелось бы, чтобы и портреты людей столько сделавших для нашего города вновь заняли почётные места в экспозиции городского музея. Рижане должны знать в лицо тех, кто сделала наш город чуточку красивее и удобнее, и кто знает, может, со временем кто-нибудь напишет и о них целый роман, роман о жизни и смерти рижского патрициата.

Кирилл Соклаков 

 

SmartResponder.ru Ваш e-mail: * Ваше имя: *