Девять огненных дней
Продолжение серии очерков о событиях, имевших место в истории города Риги в 40-х годах 20-го века. В этом материале речь пойдет о начале Второй мировой войны в Латвии.
В конце июня 1941 года Латвия оказалась одним из первых государств на пути гитлеровских войск, предательски напавших на своего еще недавнего союзника СССР. Уже в самом начале войны Латвии пришлось принять на себя удары артиллерии, налеты авиации, атаки механизированных подразделений, первой столкнуться с паникой мирных жителей, эвакуацией, перестрелками на улицах городов, первыми жертвами и первыми героическими защитниками… Но таким ли внезапным было это нападение? Вопрос, можно сказать, остается открытым. Однако, перед самой войной некоторое зловещее предчувствие того, что что-то произойдет в ближайшее время, витало в воздухе. По городам то и дело ходили слухи, что вскоре начнется война. Доказательство этих слухов зафиксировано в одном из отчетов о прошедшей на днях операции по выселению «контрреволюционного элемента» первого секретаря Даугавпилсского горкома КПЛ Треймана от 17-го июня: «…Наряду с этим есть высказывания исходящие из непроверенных источников примерно следующего содержания: «Скоро начнется война, поэтому и начали всех врагов выселять» и т.д. г.Даугавпилс». Знали, догадывались, предчувствовали, не знали только одного: когда.
И таких предчувствий и предостережений было достаточно, начало войны предрекалось неоднократно. Знали о ней и на самом высшем уровне, о чем красноречиво свидетельствует сообщение НКГБ СССР И.В.Сталину и В.М.Молотову за № 2279/м от 17-го июня 1941 г.: «Сов[ершенно] секретно. Направляем агентурное сообщение, полученное НКГБ СССР из Берлина. Народный комиссар государственной безопасности СССР В.Меркулов. … Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает: 1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время. … 3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция «Свирь-3», московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские. 4. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах. … В министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, предназначенных для «оккупированной» территории СССР, выступал также Розенберг, который заявил, что «понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты». Начальник 1-го Управления НКГБ Союза СССР Фитин». Как и следовало ожидать, в такие повороты судьбы человек неохотно верит, надеется до последнего, что самым удивительным образом его минет участь сия. Не верил и «вождь советского народа» т.Сталин, надеясь на силу заключенного с Германией пакта о ненападении. На предъявленном ему сообщении от начальника 1-го управления НКГБ Фитина о скором начале войны с Германией имеется собственноручная резолюция Сталина, ярко передающая его настроение: «Т[овари]щу Меркулову. Можете послать ваш «источник» из штаба герм[анской] авиации к еб-ной матери. Это не «источник», а дезинформатор. И.Ст[алин]»[1].
Ничем не лучше была реакция и остального партаппарата. 21-го июня 1941 г. нарком Л.Берия передает Сталину докладную записку, суммирующую предупреждения агентов о том, что нападение начнется 22-го июня, и комментирует ее следующим образом: «В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Л. Берия, 21 июня 1941 года».
Уже буквально в канун войны было получено еще одно сообщение о ее начале от немецкого солдата на западной границе, о котором можно узнать из доклада начальника 90-го пограничного отряда майора Бычковского М.С., где он передает, что его подчиненными были получены показания немецкого перебежчика Альфреда Лискова: «…В 0:30 22 июня 1941 г. солдат прибыл в г. Владимир-Волынск. Через переводчика примерно в 1 час ночи солдат Дисков показал, что 22 июня на рассвете немцы должны перейти границу. Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнесся подозрительно, не приняв его во внимание…».
Спустя менее трех часов все изменилось… Первые атаки с западной стороны границы СССР начались в 3 часа 15 минут. К моменту нападения гитлеровское командование сосредоточило около 700 тыс. солдат только у границ с Прибалтикой. Главный удар они должны были совершить на Даугавпилс, Остров, Ленинград. Группа армии «Центр» атаковала соседнюю Литву. Через несколько дней войска вторглись на территорию Латвийской ССР, однако в районе Лиепаи и Руцавы уже в первый день происходили ожесточенные бои. На территорию Прибалтики вторглись войска группы «Север» в составе 32 пехотных, 4 моторизованных, 4 танковых дивизий и кавалерийской бригады, вооруженные пулеметами, танками, самолетами и бронемашинами.
22-е июня. Воскресенье. В Латвии рабочий день. С самого раннего утра еще никто не догадывается, что совсем недалеко уже где-то гремят орудия, рвутся снаряды, идет перестрелка. Трудящиеся как обычно собираются на работу. О начале войны узнали чуть позднее – в 7 часов утра, когда после налета авиации на Елгаву, началась бомбардировка Риги.
В 12 часов дня по радио звучит выступление заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел тов. В.М.Молотова: «Граждане и Гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление: Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории. … Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя тов. Сталина. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
С целью оповещения горожан газета «Cīņa» издает спецвыпуск, в котором публикует речь Молотова о вероломном нападении Германии. Со страниц газеты звучат призывы: «За родину! За Сталина!». В ход пошли напоминания недавнего прошлого: «Наш народ не забыл звериной немецкой оккупации в 1918 г. Этот немецкий черный рыцарь снова хочет прийти на нашу землю, чтобы отнять нашу свободу…».
Как начиналась война, рассказывает курсант Рижского военно-пехотного училища, Черненко Пётр Степанович: «Ранним утром 22 июня 1941 года курсанты Рижского военно-пехотного училища по тревоге были подняты «в ружье». Быстро оделись, взяли оружие и стремительно выбежали для построения. На плацу застыли в стойке «смирно» ровные колонны рот. Приняв рапорт дежурного, начальник училища подошел к строю и сообщил, что на нашу Родину напали немецко-фашистские захватчики».
В этот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР объявлена мобилизация военнообязанных по военным округам, в том числе и Прибалтийскому особому военному округу (ПрибОВО). Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считается 23-е июня 1941 года. Распоряжение подписано председателем Президиума ВС СССР М.Калининым и секретарем Президиума ВС СССР А.Горкиным. Помимо объявления мобилизации, последовал еще один указ, объявляющий военное положение в отдельных местностях СССР. В основном на военном положении объявлены все приграничные районы, куда вошла и Латвийская ССР. Газета «Пролетарская правда» от 23-го июня печатает полностью этот Указ. В нем предписывается и разъясняется, что военное положение объявляется в соответствии с Конституцией СССР в интересах обороны и обеспечения общественного порядка. Все функции органов государственной власти принадлежат военным советам фронтов, армий, военных округов, – высшему командованию войсковых соединений. Военным властям предоставляется право привлекать граждан к трудовой повинности для выполнения оборонных работ, охраны путей сообщения, сооружений средств связи, электростанций и других важных объектов, для участия в борьбе с пожарами, эпидемиями и стихийными бедствиями. Военвласти имеют право устанавливать военно-квартирную обязанность для расквартирования воинских частей и учреждений, объявлять трудовую и авто-гужевую повинность для военных надобностей; изымать транспортные средства и иное необходимое для нужд обороны имущество; регулировать время работы учреждений, в т.ч. театров, кино и т.д.; запрещать появление на улице после определенного времени, ограничивать уличное движение, производить обыски и задержания подозрительных лиц. Кроме того, военные власти имеют право выселять в административном порядке из пределов местности социально опасных лиц. За неподчинение распоряжениям военных властей, а также за преступления в областях, объявленными на военном положении, виновные подлежат уголовной ответственности по законам военного времени.
ЦК Компартии Латвии и Совет Народных Комиссаров ЛССР призывают всех граждан Латвийской республики «спокойно, с сознанием силы и могущества своей великой родины оставаться на своих постах. … Рабочий, крестьянин и трудовой интеллигент Советской Латвии! Выполняя производственное задание за станком, выращивая высокий урожай на наших полях, стоя на любом посту, ты выполняешь свой долг перед родиной, укрепляешь ее обороноспособность, ее мощь! … Народы Советского Союза борются за правое дело. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Созданный 11-го июля 1940 года Прибалтийский Особый военный округ 22-го июня 1941 года преобразован в Северо-Западный фронт. Командующий фронтом генерал-полковник Кузнецов Федор Исидорович.
Указом Президиума ВС СССР в районах военных действий и местностях, объявленных на военном положении, утверждены Положения о военных трибуналах. Согласно этому приказу, трибуналы имеют право рассматривать дела по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения.
Согласно приказу по Рижскому гарнизону, город Рига с 22-го июня 1941 года объявлен на военном положении. Всякое движение по городу гражданам и автотранспорту, а также работа театрам, ресторанам и столовым разрешена до 20 часов. Движение автотранспорта во время воздушной тревоги разрешается по пропускам, установленным штабом МПВО г.Рига. Всякое движение по городу с 20 часов до 5 часов утра, кроме военнослужащих и гражданских лиц по особым пропускам, строго воспрещается. Все граждане в городе подчиняются военным властям. Местные органы власти по заявке Коменданта гарнизона должны безоговорочно предоставлять в распоряжение войсковых частей помещения, телефонную связь и транспорт. Граждане, нарушающие приказ и оказывающие неповиновение, будут рассматриваться как враги Советской власти и караться по всей строгости законов военного времени.
На предприятиях проходят митинги: в депо Шкиротава, на Рижском керамическом заводе, Саркана текстилниеце, Латвелло, Засулаука мануфактура, ВЭФ и многих других. Рабочие выступают с возмущением и осуждением действий агрессора. На каждом таком собрании звучат почти одни и те же слова: «Мы готовы к обороне социалистической родины, мы и дальше будем крепить ее мощь!», «Я готов хоть сейчас стать с оружием в руках на защиту Советской родины!» и т.п. Многие трудовые коллективы установили 12-и часовой рабочий день.
На фото: Митинг на ВЭФе 22 июня
И хотя была объявлена мобилизация, на территории Латвии она не была осуществлена в полной мере, поскольку распространялась лишь на тех, кто проживал в СССР до 1940 года, а таких здесь было немного. Несмотря на это, в тот же день партактив начал работу по формированию вооруженных отрядов трудящихся – рабочих батальонов, отрядов партсовактива, молодежных отрядов, состоящих из добровольцев. Вся рижская партийная организация (около 2 300 человек) и комсомольцы считались мобилизованными. Всего же в Латвии на 1-е июля 1941 года были зарегистрированы 5 057 коммунистов. Несколько боевых отрядов во главе с коммунистами были направлены в волости Лиепайского уезда для организации обороны и сопротивления.
В первый день войны активных боев в городе не велось, однако, как уже говорилось, Рига 22-го июня подверглась бомбардировке, а в последующие дни фактически превратилась в прифронтовой город. В первой волне авианалетов на советские аэродромы в Прибалтике на рассвете 22-го июня приняли участие 76 бомбардировщиков и 90 истребителей люфтваффе. В наступление на Ригу командование гитлеровской 18-й армии бросило силы двух армейских корпусов, которые позднее, днем 29-го июня, заняли Елгаву. С юго-запада к городу приближались части 26-го армейского корпуса.
Из приказа командующего войсками Северо-Западного фронта: «Приказываю:… Гражданскому населению выполнить свой долг перед родиной – оказывать помощь войскам с диверсантами, бандитскими группами и парашютистами врага. Не исключено, что парашютисты будут сбрасываться в гражданской одежде, будут разговаривать на литовском, латышском, эстонском и русском языках. О каждом случае приземления парашютистов граждане обязаны сообщать воинской части или милиции. Летчиков, спрыгнувших с самолета на парашюте, – задерживать и немедленно доставить в воинские части и милицию. Лиц, в какой-либо мере содействующих вражеским парашютистам и диверсантам, немедленно арестовывать и судить по законам военного времени».
Население активно отозвалось на этот приказ. Однако многие такие сообщения о появлении парашютистов не подтверждались, поскольку зачастую чрезмерная подозрительность населения была вызвана всеобщей неразберихой и боязнью войны. Естественно, враг использовал всякие возможности дезорганизации своего противника и зачастую эти сообщения о высадке десанта делались провокаторами с целью дезинформации и запугивания. В первые дни войны для задержания диверсантов привлекались вооруженные рабочие дружины, а также по тревоге вызывались курсанты Рижского пехотного училища. К началу войны училище состояло из двух батальонов. В первый день войны курсантами были задержаны 10 диверсантов. О борьбе с диверсантами вспоминает бывший курсант этого училища И.Бриежкалн: «Вести о появлении парашютистов поступали отовсюду... Многие сообщения о парашютистах оказались ошибочными, в них проявилась тревога и смятение первых дней войны. Немецкие парашютисты мерещились повсюду: нередко облачко от разрыва зенитного снаряда принималось за парашют...».
Началась эвакуация жителей, которая происходит в восточном направлении в сторону Резекне, Даугавпилса, на Полоцк, Опочку и Остров. Из Риги беженцы уходят по Псковскому шоссе и в Валку. Эвакуация на восток продолжалась 4 дня. Вечером 22-го июня началась эвакуация рижского порта. За одну смену погрузили около 200 вагонов, непрерывно работали 14 кранов. Эвакуация порта продолжалась 5 дней, однако было вывезено только самое ценное.
23-е июня. Понедельник. Город постепенно охватывается войной. Газета «Cīņa» в статье «Что нужно делать во время воздушной тревоги» подробно расписывает сигналы и необходимые действия во время налетов авиации. В частности, сигнал «Воздушная тревога» подается сиреной, фабричными и заводскими гудками, локомотивами в течение пяти минут и дублируется по радио со словами «воздушная тревога». В обязанности граждан при тревоге входит: приготовить средства индивидуальной защиты, незамедлительно погасить огонь в печи, выключить обогревательные приборы, газовые плиты, примусы. В обязательном порядке предписывается перекрыть в квартире газопровод, укрыть бьющиеся предметы, завернуть в плотную бумагу продукты. Закрыть окна и двери, дымоходы и вентиляцию. В случае необходимости ликвидаций последствий бомбардировки, по распоряжению исполнительного комитета, все лица от 16 до 55 лет обязаны принять в ней участие. Всякое движение транспорта прекращается, за исключением со спецпропусками. Сообщение о прекращении воздушного налета передается по радио словами: «воздушная тревога закончилась», одновременно с этим дается непрерывный фабричный и заводской гудок в течение трех минут.
23-го июня на улицы города упали первые бомбы. Город окутался пылью и черным дымом. Жители вместе с солдатами принялись тушить пожары. Сотни жителей в этот день стали свидетелями, как огненным факелом падал немецкий самолет. Бомбардировщик был сбит зенитчиками 111-го отдельного дивизиона 24-го стрелкового корпуса.
Вместе с приграничными боями активизировались и начали вести подрывную деятельность национально-патриотические силы, враждебные советской власти. Незамедлительно последовал приказ командования об ужесточении борьбы с провокаторами и пособниками германских войск. Из приказа №3 по ПрибОВО от 23-го июня (опубликован в «Пролетарской правде» 25-го июня): «Среди населения округа с началом военных действий противник стал распространять различными методами всевозможные ложные слухи с целью посеять панику среди населения, нарушить работу тыла, ослабить оборону. … С целью обеспечения общественного порядка и государственной безопасности приказываю: 1) К 17 часам 24 июня снять все воздушные антенны кому бы они ни принадлежали. … 2) Каждый хозяин или управляющий жилого дома, предприятия и др. несет полную ответственность за появление в них бандитских групп и отдельных лиц, пытающихся создать панику и дезорганизацию. … 3) Запретить появление людей на крышах домов, чердаках и балконах. 4) Всем гражданам, не имеющим разрешения на ношение оружия, немедленно сдать НКВД. 5) Всех подозрительных лиц задерживать и представлять органам НКВД. 6) За невыполнение данного приказа… виновные будут рассматриваться, как враги народа и караться со всей строгостью законов военного времени».
Ликвидации бандформирований стали уделять особое внимание, поскольку их подрывная деятельность носила предательский и подпольный характер. Что представляли собой эти силы, можно узнать из описаний боевых действий полковника Головко: «В г.Риге враждебные элементы развернули активные действия: наводили панику в тылу армии, деморализовали работу штабов, правительственных и советских учреждений, тормозили эвакуацию ценностей и совершали диверсии. Враги установили на колокольнях церквей, башнях, на чердаках и в окнах домов пулеметы, автоматы и вели обстрел улиц, зданий штаба СЗФ (Северо-Западного фронта)[2], ЦК КП(б), СНК, телеграфа, вокзала и НКВД. Такое положение заставило развернуть самую жестокую борьбу с контрреволюционным элементом в городе. Я объединил все войска НКВД Рижского гарнизона, организовал усиленную охрану всех важных объектов, выставил посты и пикеты на улицах города, систематически освещал патрульными отрядами весь город. С пятой колонной повел жестокую борьбу, на каждый произведенный выстрел из окна, башни или колокольни отвечал огнем пулеметов и танковых пушек. За 23, 24, 25 июня с.г. активность пятой колонны была подавлена. По приказу начальника охраны СЗФ генерал-майора т. Ракутина были расстреляны 120 пойманных негодяев из пятой колонны, о чем было объявлено населению с предупреждением о сдаче оружия. Действия частей НКВД парализовали активность пятой колонны, не дали возможности выполнять задания фашистских хозяев…».
О масштабных действиях «пятой колонны» напишет завтрашняя газета «The New York Times» от 24-го июня: «Три прибалтийских государства в восстании. Литва «свободна», – сообщают финны. Хельсинки, Финляндия, 23 июня: Фактически существующее или надвигающееся восстание в Литве, Латвии и Эстонии, как заявляют сегодня из антисоветских источников, будет угрожать России вдоль ее северо-западной границы. Сообщение о восстании в Литве и призыв к восстанию в Латвии были переданы району Прибалтики литовским радио и германской станцией в Кенигсберге. Как сообщается, в Латвии введено жесткое советское военное положение. … Первые слова о восстании против России были произнесены в передаче литовской радиостанции в Каунасе, которая объявила о восстании и сказала, что «фронт литовских активистов» приказал убрать все красные флаги и поднять литовские знамена на официальных зданиях... Стокгольм, Швеция, 23 июня: Сообщается, что восстание против русского управления распространяется сегодня в трех небольших прибалтийских государствах – Литве, Эстонии и Латвии. В радиопередаче, вероятно, из Каунаса, было заявлено, что Литва провозгласила себя независимой. Хорошо информированные круги заявили, что радиопередача, услышанная в 10:25 утра, провозгласила Литву «свободной и независимой» страной. Провозглашение сопровождалось исполнением литовского национального гимна...».
Медленно, но неизбежно фронт приближался к Риге. За долгое мирное время в газетах начали появляться сводки боев за последние дни. Пишет «Пролетарская правда»: «Сообщение от верховного командования Красной армии: 23 июня противник старался развить нападение по всему фронту от Балтийского до Черного моря, продвигая главные силы по направлению Шауляя, Каунаса, Гродно-Волковыск, Владимир-Волынск, Рава-Рауск и Брод, но безуспешно. … 22 и 23 июня мы захватили в плен 5 000 немецких солдат и офицеров. По уточненным данным, 22 июня всего сбиты 76 вражеских самолетов, а не 65, как то указывало сообщение от главного командования за 22 июня 1941 г.».
Военный комиссар 6-й смешанной авиационной дивизии Прибалтийского военного округа Рытов А.Г. вспоминает о налетах на аэродромы: «21-й истребительный полк был укомплектован хорошо подготовленными летчиками, и потери он нес в основном не в воздухе, а на земле. Аэродромы, на которых ему доводилось базироваться в первые дни войны, подвергались неоднократно массированным налетам вражеской авиации. «На сегодня, – писал Юров в одном из своих донесений, – у нас осталось шесть исправных самолетов».
Сегодня, 23-го июня, сигнал о воздушной тревоге в городе звучал 4 раза.
24-е июня. Вторник. «Сообщение советского информбюро» – отныне под таким заголовком будут выходить сводки военных действий. «В течение 24 июня противник продолжал развивать наступление на шауляйском, каунасском, гродненско-волковыском, кобринском, владимир-волынском и бродском направлении, встречая упорное сопротивление войск Красной армии. … В ответ на двукратный налет немецких бомбардировщиков на Киев, Минск, Либаву и Ригу советские бомбардировщики трижды бомбардировали Данциг, Кенигсберг, Люблин, Варшаву и произвели большие разрушения военных объектов. Нефтебазы в Варшаве горят. За 22, 23 и 24 июня советская авиация потеряла 374 самолета, подбитых, главным образом, на аэродромах. За тот же период советская авиация в боях в воздухе сбила 161 немецкий самолет».
Из воспоминаний военного комиссара А.Г.Рытова: «24 июня немцы снова предприняли налет на рижский аэродром. Им удалось поджечь две цистерны с горючим. В борьбе с пожаром погибли два красноармейца. Они получили настолько сильные ожоги, что врачи уже не могли их спасти… Посты воздушного наблюдения сообщили, что курсом на Ригу идет большая группа фашистских бомбардировщиков. Истребители 21-го авиационного полка поднялись им навстречу. В боевых документах записано: «В 13:55 двадцать «юнкерсов» бомбили рижский аэродром, а другая группа самолетов нанесла удар по мосту через реку Западная Двина». Истребителям было приказано не только прикрывать свой аэродром, но и сопровождать эшелоны по маршруту Рига – Двинск – Псков».
Сегодня перед частями 22-й мсд (мотострелковая дивизия) была поставлена задача, прикрывать отход частей и соединений 8-й армии Северо-Западного фронта, отходившей с боями из Литвы и западной территории Латвии. И предотвратить угрозу прорыва немецких войск через Даугаву.
С целью ужесточения мер безопасности общественного порядка командованием издан приказ №3 войскам Северо-Западного фронта: «Последние дни шпионы из местного населения и бандиты в некоторых пунктах портят линии связи и нарушают общественный порядок с целью дезорганизовать работу советских организаций, а также терроризировать советских активистов. Все эти случаи нарушения… могли иметь место лишь в результате того, что некоторые слои населения терпимо относятся к лицам, совершающим эти преступления, и не передают их в руки властей. Приказываю: Всю ответственность за порчу линии связи, а также за малейшие попытки нарушить общественный порядок и государственную безопасность возложить на местное население… Местным властям установить круглосуточное дежурство жителей для охраны всех линий связи, поддержания твердого общественного порядка и госбезопасности. … беспощадно уничтожать бандитов, нарушающих … порядок. … Всех лиц, замеченных в нарушении установленного порядка, арестовывать и предавать суду Военного Трибунала…».
О проходящей в городе эвакуации рассказывает военный комиссар Рытов А.Г.: «Эвакуация семей оказалась хлопотливым делом. Жили они в разных частях города. Некоторые женщины, перед тем как сесть в машину, хватали то одно, то другое, вещи валились из рук. Чуваев тоже растерялся: вместо энергичных действий развел канитель. В общем, с грехом пополам собрал он семьи на вокзале, но вечером немцы совершили налет на железнодорожный узел Риги. Женщины с детьми бросились кто куда. Выехать семьям удалось только 25 июня. Эшелон с эвакуированными прикрывали истребители 21-го полка».
Сегодня несколько курсантских рот из училища направлены для содействия частям 67-й стрелковой дивизии, ведущей бои близ Лиепаи. Во время марша курсанты столкнулись с передовыми отрядами гитлеровцев 291-й пехотной дивизии и бандами айзсаргов. В течение короткого времени курсантам удалось отстоять Айзпуте.
24-го июня сигнал о воздушной тревоге звучал 8 раз.
25-е июня. Среда. Разрывая ночную мглу, в 1 час 30 мин ночи зазвучал сигнал воздушной тревоги.
Утром в ЦК КП(б)Л вызваны 18 бывших бойцов и командиров интернациональных бригад, принимавших участие в боях в Испании, с ними встретился первый секретарь ЦК КП(б)Л Я.Э.Калнберзин. «Тов. Калнберзин сообщил, что принято решение послать нас в батальоны Рабочей гвардии, которые находятся в стадии организации. Наша задача – помочь их сформировать и поделиться боевым опытом, полученным в Испании», – вспоминал об этой встрече Алберт Спаланс. Там же участники боев в Испании были разделены на три группы по шесть человек и направлены в соответствующие батальоны в качестве политруков или командиров рот, а также штабных работников.
Кроме того, было принято решение на базе бывших рижских батальонов Рабочей гвардии создать три объединенных рабочих батальона, по три роты в каждом. Восстановить рижскую Рабочую гвардию в прежних размерах не представлялось возможным, поскольку бойцы созданных в 1940 г. ее батальонов в последующем своем большинстве сменили место работы; немалое число их было направлено в другие города и волости для участия в руководстве социалистическим строительством, многие вступили в ряды милиции (Рабочая гвардия расформирована в мае 1941 г. ввиду завершения своей цели по организации общественного порядка). Рабочие батальоны возглавили активные участники революционного движения в Латвии: 1-й батальон – А. Нарбатович и Г.Брозиньш (соответственно, командир и начальник штаба), 2-й – К.Годкалн и К.Розенберг, 3-й – Ф.Вейсенфелд и Я.Беникис. Один из первых батальонов (250 чел.) был организован рабочими заводов ВЭФ, Вайрогс и Саркана Звайгзне под командованием Ф.Вейсенфельда. Штабы батальонов расположились в клубе завода ВЭФ по адресу ул.Бривибас 1, ул.Бруниниеку 11, ул.Меркеля 1 и в Задвинье.
25-го и 26-го июня в большой спешке происходило формирование батальонов – бойцы брались на учет, распределялись по ротам, взводам и отделениям. Поскольку в основу формирования батальонов были положены указания о создании батальонов рабочих гвардий, то в целях более успешного осуществления военного руководства подразделениями из командиров Красной армии были назначены помощники командиров рот (ротами командовали рижские рабочие).
Одновременно с формированием рижских рабочих батальонов их бойцы выполняли боевые задания. Патрули рабочегвардейцев наряду с патрулями Красной армии следили за соблюдением порядка в Риге, вели поиски диверсантов и парашютистов, сведения о высадке которых то и дело поступали из разных концов города и его окрестностей. Так, патрули рабочегвардейцев уничтожили группу вражеских лазутчиков близ завода «Квадратс», в районах Шмерли, Межапарке, а также несколько «контрреволюционных гнезд» внутри города. Рабочегвардейцы 7-го батальона провели операцию в Торнякалнсе, в саду Аркадия. Здесь засели немецкие парашютисты. Завязалась рукопашная схватка, в итоге вся вражеская группа была уничтожена. Четверо гвардейцев погибли. Гвардейцы 10-го батальона, патрулировавшие в Московском форштадте возле фабрики «Квадратс», заметили самолет на бреющем полете, пытавшийся сбросить десант. Они связались с аэродромом, и подоспевшие летчики вынудили немецкий самолет приземлиться. Десант был уничтожен, а двое летчиков взяты в плен.
О результатах беспрерывных налетов немецкой авиации на аэродром – главный плацдарм воздушного сопротивления – известно из донесений 241-го штурмового авиационного полка, политрук Новиков после очередного налета сообщил: «В строю остался один боевой самолет. Второй требует капитального ремонта. Остальные двадцать пять уничтожены в воздухе, потеряны на земле, во время бомбежек и при вынужденных посадках. 25 июня при выполнении боевого задания погибли три человека: капитан Бордюков, член ВКП(б); старший политрук Стаценко, заместитель командира полка по политчасти; лейтенант Ероскин, кандидат в члены ВКП(б)».
Сегодня налеты вражеской авиации особенно участились: 25-го июня сигнал о воздушной тревоге по городу раздавался 10 раз.
26-е июня. Четверг. Советское военное командование получилодонесение о том, что германская армияприближается к Риге со стороны Елгавы. Для защиты города были организованы рабочие отряды и истребительные батальоны. В это же время регулярные части Красной армии отступали по Баускому шоссе.
«Вечером 26 июня, – вспоминает заместитель командира 3-го батальона Жанис Фолманис (Грива), – мы получили оружие: винтовки, патроны, ручные гранаты и автоматы. Оружие было разных систем и устаревшее... Получение оружия приподняло настроение гвардейцев... Вся ночь на 27 июня прошла в лихорадочной работе. Гвардейцы учились обращаться с оружием, особенно с гранатами и автоматами, так как среди нас было мало таких, кто хорошо умел им пользоваться». К моменту оставления Риги батальоны насчитывали свыше 1 000 бойцов и командиров.
26-го июня курсанты пехотного училища были отозваны с фронта. По пути в Ригу они вновь столкнулись с группами латвийских сепаратистов и разбили их. Одна из групп курсантов вступила в бой с частями противника, занявшими Задвинье. С боями прорвавшись к Даугаве, курсанты на подручных средствах переправились через реку.
Сегодня сигнал о воздушной тревоге передавался 7 раз.
27-е июня. Пятница. Из описания боевых действий 22-й мотострелковой дивизии войск НКВД в Прибалтике с 22-го июня по 13-е июля 1941 г. полковника Головко: «В 3 часа 15 мин. немецкая авиация произвела налет на территорию 5-го полка. Шесть фугасных бомб попали во двор полка, но так как накануне мною полк был выведен из казармы и рассредоточен, то от бомбежки пострадала только дежурная часть, располагавшаяся во дворе. В результате налета полк потерял 39 человек убитыми и раненными, сгорело 13 автомашин и 4 станковых пулемета. Это была первая большая потеря полка. Перед погибшими товарищами личный состав полка дал клятву беспощадно громить фашистских гадов, и в тот же день буржуазия Риги почувствовала месть на своей шкуре за погибших товарищей».
Сегодня прекращено движение всего общественного транспорта, фабрики и предприятия или закрылись до понедельника, или сообщали, что работы больше не возобновят. Улицы Марияс, Кр.Барона, Тербатас, Бривибас закрыты для пешеходов. Закрыты мосты через Даугаву. По улицам города разъезжают машины Красной армии, перевозя разные вещи: одежду, мебель, детские коляски… Внезапно в небе появляются немецкие бомбардировщики, которые пролетают над городом, зенитчики пытаются их сбить, но безуспешно. Самолеты сбрасывают бомбы. Вскоре над городом появляются клубы черного дыма. Немногим позднее выясняется, что полностью уничтожен аэродром Спилве…
Есть предположения, будто с самого начала войны Рига была полна шпионами, диверсантами и бандитами, которые, якобы, чувствовали себя в ней чуть ли не хозяевами. В действительности открытые действия националистических сил активизировались только в течение дня 27-го июня, когда город начали оставлять многие учреждения, в том числе и те, которые несли ответственность за порядок в нем, т. е. милиция и управление НКВД.
Диверсантов и предателей активно преследовали и уничтожали. Об этом свидетельствуют развешенные по городу листовки, сообщающие об арестах и расстреле диверсантов: «За контрреволюционные действия – акты диверсии, террор, сигнализацию противнику и т.д. вчера и сегодня было арестовано несколько лиц, среди них: Лукинс Миервалдис Янович, Райницс Николай Георгиевич, Нейбергс Хейнрихс Янович, Кузнецов Матвей Николаевич, Каганс Язепс Абрамович, Чуйбе Арнольдс Янович и другие. Все арестованные приговорены к смертной казни – расстрелу, приговор приведен в исполнение. Так будет с каждым, кто попытается поддержать врага и предаст свою родину. Призываю трудящихся Риги помочь в распознании подобных вражеских элементов. Начальник Рижского гарнизона генерал-лейтенант Сафронов». Предварительно арестованных направляли в Центральную тюрьму, где по истечении 24 часов приговор приводили в исполнение.
Позднее, в июле 1941 г., немецкие газеты назовут этих диверсантов и предателей латышскими патриотами и героями, вставшими на защиту отечества. Немецкое командование очень удачно использовало факт расстрела латышей в своих пропагандистских целях, стараясь вызывать ненависть местного населения к советским солдатам. В 1942 году немецкая пропаганда[3] выпустит книгу под названием «Baigais gads» («Жуткий год»), в которой демонстративно показывались «зверства советских оккупантов» за год их присутствия в Латвии: расстрелянные «патриоты», раскопанные могилы и пр. Ко всему прочему, книга вызывающе пропагандирует антисемитизм, характерный режиму гитлеровской Германии: авторы книги открыто заявляли, что вся ответственность за то, что творил НКВД в Латвии, возлагается на евреев. Это, конечно же, неверно. Некоторые источники утверждают, что гитлеровцы частично фальсифицировали материалы, представленные в пропагандистской книге [4]
В том же 1942 году нацистами был выпущен документальный фильм «о зверствах большевиков» в Латвии – «Красный туман». Фильм «о зверствах» был сфабрикован на Рижской киностудии. Затем одни и те же «доказательства» с соответствующими субтитрами и закадровой речью демонстрировался в Латвии, Литве и Эстонии, выдавая события на экране за местную хронику[5] .
Так за что же уничтожали латышских «героев» военные власти Риги 25-28-го июня? В архивах НКВД сохранились следственные протоколы и приговоры с описанием «подвигов» этих расстрелянных «патриотов». Приведу их «заслуги»: Полковник Николай Фогельман, бывший офицер царской армии. Помогал ориентировке немецкой авиации; Миервалдис Лукинс в 1919 году активно боролся с советской властью и Красной армией, с 1932 г. адъютант К.Ульманиса. Занимался антисоветской агитацией; Генрих Нейберг в ночь с 24 на 25 июня во время воздушной тревоги стрелял из своего окна с целью создания паники среди жителей; Александр Бартенвертер был настроен против советской власти и вел контрреволюционную пропаганду. Восхвалял фашизм и ненавидел советскую авиацию; Матвей Кузнецов и Петр Долгов 23 июня подавали ракетные сигналы немецким самолетам и обстреливали пароход «Смольный»; Арвид Меднис состоял в шпионской организации. Собирал сведения о Советском Союзе по заданию немецких организаций. Своим подельникам передал сигналы об оказании помощи немецким парашютистам; Волдемар Валескалнс 25 июня подавал световые сигналы фашистской авиации для наведения бомбардировки; Владислав Рубулис, бывший полицейский, во время воздушной тревоги находился на крыше дома по ул.Гертрудес 47 и подавал световые сигналы; Герберт Луцаус вел антисоветскую пропаганду и восхвалял фашизм. Радовался, что германский вождь Адольф Гитлер займет новые земли…Ознакомившись с длинным списком осужденных к высшей мере, можно констатировать, что в основном сепаратистов приговаривали к расстрелу за ведение антисоветской пропаганды, создание паники, обстрелу мирных жителей и солдат, ориентировке вражеской авиации, помощи диверсантам и за дезертирство. В общем, налицо предатели и враги советской власти, которая адекватно и полномочно с ними расправлялась. При этом нельзя забывать, что Рига находилась на военном положении, где любой «шаг в сторону» равносилен смертному приговору. Тут надо добавить, что полных судебных формальностей над диверсантами не проводили, а приведение в исполнение приговора было делом довольно скорым, поскольку обстановка требовала от властей безотлагательных действий, и разбираться, насколько тяжела и существенна провинность того или иного задержанного, не представлялось возможным.
Из описания боевых действий 22-й мотострелковой дивизии войск НКВД в Прибалтике с 22-го июня по 13-е июля 1941 г. полковника Головко: «27 июня противник с целью захвата мостов через р. Западная Двина бросил отряд пехоты, усиленный 6 танками, легкой артиллерией и минометами, танки противника вошли на мост, но огнем танков и противотанковой артиллерии 5-го мсп были уничтожены, часть оставшихся в живых танкистов была взята в плен. Отряд пехоты был рассеян. С нашей стороны была подбита одна танкетка и убит башенный стрелок. Немецкая 61-я пехотная дивизия вышла к Риге одновременно с отходившими подразделениями 10-го стрелкового и 12-го механизированного корпусов. Если бы противнику удалось быстро занять рижские мосты, главные силы 8-й армии оказались бы прижатыми к реке Западная Двина, без средств переправы на северный берег. Немецким войскам открылась бы беспрепятственная дорога в Эстонию и на Псков. Действия дивизии позволили практически беспрепятственно переправить основные силы 8-й армии на северный берег реки Западная Двина и занять там оборону».
26-й корпус 18 армии немецкой группировки «Норд» сегодня захватил Елгаву, возникла прямая угроза столице. Эвакуация мирных жителей практически не происходит, поскольку пути отступления на восток отрезаны: захвачен Даугавпилс (26-го июня) – одна из главных транспортных артерий страны восточного направления. В этом направлении успели эвакуировать 10 пассажирских поездов и 3 спецэшелона. Многие латвийские жители западных районов эвакуировались самостоятельно. Отход частей Красной армии и жителей пока еще происходит в северном направлении, через г.Валку, а далее по территории Эстонии в Псковском направлении. В основном отступление происходит на автомашинах, однако уже через несколько дней немцы перерезали и это направление, захватив под контроль Псковское шоссе. Эвакуация в направление Валки продолжалась вплоть до 4-го июля. Через Валку выехали 6 пассажирских поездов и 10 спецэшелонов. Задерживали отступление латышские националисты, из прикрытий обстреливающие колонны мирных жителей, налеты вражеской авиации и передовые немецкие отряды. Вследствие чего часть беженцев, не достигнув границ, вернулась обратно, оставшись, таким образом, в тылу врага. Заводское оборудование и разные ценности удалось эвакуировать в незначительных количествах, причиной тому стали частые налеты авиации, которые происходили практически по всей территории республики.
27-го июня прекратилась погрузка грузов в рижском порту. 18 пароходов под охраной военных кораблей отправились в направлении севера. Вместе с пароходами вывезли и краны, чтобы немецкие военные корабли не могли войти в порт. На даугавской косе был потоплен пароход «Мариямполь». Караван судов 28-го июня достиг Пярну. Практически на всем протяжении пути их бомбили с воздуха. Первым из каравана затонул транспортный пароход «Кримулда», наскочив на мину. Всего в Ленинград 12-го июля пришли 20 латвийских судов.
О проходящей эвакуации рассказывает военный комиссар А.Г.Рытов:«27 июня из Румбулы через Ригу шла колонна грузовых автомашин. Возглавлял ее капитан Сазонов. Прибыв к нам в штаб, он доложил, что на Московской улице и при выезде из города их обстреляли из винтовок. Удалось привести только четырнадцать машин, – сетовал капитан. Мы направили группу командиров с курсантами школы авиамехаников на улицы Тербатас и Бривибас с поручением останавливать свободные автомобили. Задание было выполнено быстро, и 27 июня мы, погрузив штабное имущество, отправились в путь. Однако в первую же ночь два шофера-рижанина скрылись. Как плохо, – подумал я, – что у нас мало людей, знакомых с автомобильной техникой. Довоенные упущения оборачиваются против нас же самих. Нехватка автоспециалистов определялась низким уровнем механизации армии. Грузы и пушки транспортировались преимущественно конной тягой, и острой необходимости учить людей автоделу не возникало. Всякое следствие имеет свою причину, но от этого нам было не легче. Война – суровый экзаменатор, многое пришлось пересматривать и менять на ходу, приспосабливаясь к новым условиям. Взять хотя бы обыкновенные сейфы, в которых хранились политотдельские и штабные документы. Были они такими тяжелыми и громоздкими, хоть вози с собой подъемный кран. Пришлось на первом же привале бросить их и заменить более легкими и компактными».
Во второй половине дня 27-го июня было решено организовать оборону вдоль набережной реки Даугавы силами находившихся в городе бойцов Красной армии и рабочих батальонов. Бойцы и рабочие на набережной рыли окопы, из булыжников возводили укрытия. У железнодорожного моста установили зенитную батарею, недалеко от вокзала поставили бронепоезд. Основные силы Рабочей гвардии во главе с командиром 1-го батальона А. Нарбатовичем во второй половине дня 27-го июня расположились в районе понтонного моста вместе с бойцами двух рот 5-го полка внутренней охраны НКВД. Там же разместился отошедший из Бауски отряд пограничников во главе с майором О.Крастыньшем – депутатом Верховного Совета Латвийской ССР.
Возле рынка и железнодорожного моста позиции заняли бойцы 2-го рабочего батальона под командованием К.Годкална. 3-й батальон еще утром 27-го июня выехал из Риги и взял под охрану мосты и узловые пункты на шоссейных и железных дорогах в районе Икшкиле-Крустпилс, а также Кегумскую гидроэлектростанцию. Здесь бойцы этого батальона находились вплоть до 30-го июня, не имея связи с Ригой и действуя по своему усмотрению.
Бои за Ригу протекали в крайне невыгодных условиях для советских войск. Один из трех мостов был захвачен противником. Возникла серьезная угроза захвата остальных. Кроме того, в домах поблизости засели националисты, которые из окон чердаков обстреливали защитников, стараясь вызвать панику среди гвардейцев и тем самым помочь немецкой армии занять Ригу. Стычка произошла и в павильонах центрального рынка, где забаррикадировалась группа айзсаргов. После столкновения часть группировки была уничтожена, а часть захвачена в плен.
Переправлявшейся на северный берег 28-й танковой дивизии было приказано очистить этот район от противника и не допустить им захвата мостов. Танкисты действовали дерзко и решительно, в бою участвовал лично командир дивизии полковник И.Д.Черняховский. Уличные бои продолжались двое суток. По немецким источникам, в «битве за рижские мосты» вермахт потерял 532 человека только убитыми.
В ночь с 27-го на 28-е июня 1941 г. Ригу оставило правительство республики – ЦК ЛКП и СНК ЛССР, позднее развернувшие свою деятельность в Валке, куда начали передвигаться также многочисленные отряды партийно-советского актива. В Риге войск почти не осталось, кроме нескольких подразделений полка НКВД, офицеров и комендантской роты штаба округа.
Сегодня сигнал о воздушной тревоге звучал 4 раза.
28-е июня. Суббота. С самого утра перекрыто всякое движение, лишь редкие прохожие направлялись по своим делам. Радио пытается передавать некоторые распоряжения и приказы. Вновь на дорогах появляются машины, груженые вещами. Практически на всех улицах слышатся винтовочные выстрелы и пулеметные очереди. После обеда радио сообщило, что всем необходимо явиться на работу. Однако многие фабрики уже закрыты и позднее трудящимся сообщили, что они уволены, заработная плата по большей части не была выплачена, так как банки не работают. …По улицам Риги, особенно по дворам, бродят мужчины, женщины и дети со своими вещами за спиной, и не знают, куда податься. Милиционеров и красногвардейцев больше не видно. Рижане брошены на волю судьбы[6]…
Из описания боевых действий 22-й мотострелковой дивизии войск НКВД в Прибалтике с 22-го июня по 13-е июля 1941 г. полковника Головко: «Согласно мобплану была создана 22-я мотострелковая дивизия войск НКВД, в состав которой входили 1, 3 и 5-й мсп. Но так как 1-й и 3-й полки уже были втянуты в боевые действия в Литовской ССР и установить связь с ними было невозможно, а обстановка требовала срочной готовности встретиться с регулярной фашистской армией, то я в состав 22-й дивизии НКВД включил 83-й ж/д полк, 5-й мсп и 155-й конвойный батальон НКВД и организовал Красногвардейский полк из рижских рабочих батальонов. Таким образом, 22-я дивизия НКВД фактически состояла из трех полков и отдельного батальона. 8-я армия Северо-Западного фронта после пограничного сражения отходила к г. Рига. Создалась угроза прорыва немецких войск через р. Западная Двина, чем преградился бы путь выхода частям Красной Армии за р. Западная Двина.
Части 22-й дивизии войск НКВД заняли оборону: 83-й ж/д полк и Красногвардейский полк организовали оборону по берегу р. Западная Двина, 155-й конвойный батальон оборонял узкое дефиле и мост через р. Югла, 5-й мсп вел борьбу с авиадесантными группами противника. Артбатарея, пульрота и танковая рота 5-го мсп поддерживали оборону 83-го ж/д полка и Красногвардейского полка. 28 июня 41 г. части 22-й дивизии войск НКВД заняли оборону: 83-й ж/д полк и Красногвардейский полк организовали оборону по берегу р. Западная Двина, 155-й конвойный батальон оборонял узкое дефиле и мост через р. Югла, 5-й мсп вел борьбу с 5-й колонной и авиадесантными группами противника. Артиллерийская батарея, пулеметная рота и танковая рота 5-го мсп поддерживали оборону 83-го ж/д полка и Красногвардейского полка».
Сегодня моторизованные колонны немецких войск двинулись на Ригу со стороны Тукумса и Елгавы. Они попытались захватить город с юга. Головные полки 26-го армейского корпуса немецкой армии получили приказ любой ценой сохранить мосты и обеспечить плацдарм на правом берегу Даугавы. Продвигаясь по ул.Баускас и Елгавскому шоссе, один из полков корпуса ворвался в Торнякалнс. Здесь оборону вели отряды матросов-краснофлотцев. После перестрелки возле детской больницы (Виенибас гатве 45) показались три немецкие машины с солдатами. Отступавшие матросы приняли бой и вынудили немцев отступить. О героизме защитников напишет латышский журнал «Laikmets» в 1942 г.: «В районе кладбища, на левом берегу Даугавы, большевики стреляли из-за каждой могилы, из-за каждого креста. Даже раненые еще бросали гранаты в немецких солдат»[7].
28-го июня к вечеру в связи с перевесом противника на правый берег Даугавы из Курземе отступили также отдельные части 10 стрелковой дивизии 10 стрелкового корпуса и 125 стрелковой дивизии 11 стрелкового корпуса.
27-го и 28-го июня через рижские мосты двигались отступавшие из Курземе войска и уходившее от врага гражданское население. К вечеру 28-го июня в Ригу отошло управление 10-го стрелкового корпуса и несколько его значительно ослабленных в боях у границы частей и подразделений. В 23 часа 30 минут командир корпуса издал приказ о приведении наличных частей корпуса в порядок, с тем чтобы упорно оборонять восточный берег реки Даугавы. Отмечалось, что оборону необходимо «строить исходя из особенно прочного прикрытия Риги». К защитникам Риги примкнули несколько танков, отставших от своих отступающих частей. Позже их использовали при обороне мостов.
Тем не менее, город совершенно не был подготовлен к обороне. Положение усугублялось еще тем, что 28-го июня в городе вспыхнуло вооруженное восстание латвийских сепаратистов. Только 29-го июня войскам НКВД удалось снова взять город под свой контроль, однако уделять внимание подготовке города к обороне извне сил уже не было. Рижские мосты обороняли лишь два батальона Рабочей гвардии и небольшие подразделения пограничников, имевших на вооружении только легкое стрелковое оружие.
В этот момент в городе под обстрелом все еще проходит эвакуация ценностей и мирных жителей. Как это происходило, рассказывает участник тех событий Франк Гордон: «Мы отправились на рижский железнодорожный вокзал, где стоял длинный пассажирский поезд: большевики эвакуировались в тыл. Если в вагоны садились беженцы, то их не выгоняли, по крайней мере, в Риге. Еще не успели сесть в вагон, как какой-то пулеметчик, устроившийся в башенке угла здания гостиницы «Bellevue» [бульв. Райня 33], начал обстреливать поезд. Мы залегли под вагонами, и тогда советский танк, что стоял на площади у вокзала, выстрелом из пушки, целясь на башенку гостиницы, утихомирил пулемет. Поезд стоял весь день и весь вечер, после полуночи вдруг прозвучал приказ всем перебраться (в полной тьме) на рядом стоящий поезд. Началась толкотня и крик, дети звали матерей, матери искали детей, и только через час первый поезд был освобожден для перевозки раненых солдат. Второй же поезд, в котором были мы, только 29 июня, медленно набирая ход, двинулся в восточном направлении».
29-е июня. Воскресенье. Пишет газета Tēvija: «Воскресенье вновь наполнилось тревогой, особенно после обеда, когда советские пушки начали обстрел Старой Риги, вследствие чего возникли многочисленные пожары. Велся обстрел домов, где засели латышские партизаны, обстреливающие русских солдат и жителей из пулеметов. После обеда, примерно около двух часов, самой ужасной сценой стала горящая башня церкви Петра – она была уничтожена артиллерийским снарядом, выпущенным советскими войсками[8]: вначале над башней показались небольшие облака дыма, затем они стали сильнее и, наконец, появились языки пламени. Спустя какое-то время башня горела, точно факел. От разбрасываемых искр загорелся ближайший к церкви дом. Огонь стал перебрасываться с дома на дом. В то же самое время горел гараж возле Железнодорожного правления, многие дома в Старой Риге, горел кинотеатр Палладиум. В районе Межапарка после полудня взлетел на воздух склад с амуницией. В небе появились немецкие самолеты, долго летавшие над городом. Советские войска отступают в районе Юглы. Чуть позднее замолчал радиофон. Жители пребывают в панике – никто не знает, что делать…»[9].
О том, что происходило в этот день, рассказывает Артур Лудриксонс: «Живу в Риге, на ул.Териню. 29 июня перед полуднем шум боя стих. Был тихий и солнечный день. Вдруг, где-то после 13 часов, загорелась башня Св.Петра. Видел, как взорвалась, но без всякого шума, одновременно со всех трех платформ вырвалось пламя и клубы дыма. Загорелся бензин или керосин. … Многие свидетели уверяют, что до поджога башни выстрелов не было слышно. В городе, у мостов с обоих берегов Даугавы и в Торнякалнсе боев не происходило»[10].
На фото: Горящая церковь Св.Петра 29 июня
Ночью немцы несколько раз пытались форсировать реку, но огнем с советской стороны были отбиты. С утра 29-го июня развернулись ожесточенные бои в районе Задвинья между отходившими из Курземе войсками Красной армии и прорвавшимися со стороны Бауски подразделениями гитлеровцев. Отходившие советские войска некоторое время задерживали продвижение противника к мостам через Даугаву, вследствие чего немцы сумели достигнуть их лишь к середине дня. Позиции защитников Риги непрерывно обстреливала артиллерия, вражеские самолеты осыпали их бомбами. Всю набережную и Старый город затянуло дымом. В такой обстановке бойцы рабочих батальонов приняли бой. Особенно сильные бои происходили на ул.Акменю, ул.Валгума и бульв.Узварас. В доме на углу улиц Валгума и Узварас 50 красногвардейцев и офицеров долгое время боролись с превосходящими силами противника. Все они погибли.
Сильные бои проходили и в Торнякалнсе. Группа курсантов в 100 человек под командованием лейтенанта Павлова отступала к Риге. 29-го июня они попали в окружение в Задвинье и с боями из него выходили. К ним присоединились рабочие, отступавшие из Лиепаи и Вентспилса. Совместно они продолжили выходить из окружения. На Виенибас гатве курсант Антонов уничтожил две пулеметные точки противника. Курсант Носевич возле площади Узварас уничтожил третью огневую точку противника, но через час погиб в неравном бою на той же площади. Вместе с группой зенитчиков курсанты дошли до угольных складов, откуда были видны взорванные мосты. Трое курсантов под обстрелом бросились в воду, затем вплавь достигли правого берега. Дальше группа отходила к цементному заводу. Отбиваясь от вражеских автоматчиков, они уничтожили три машины с боеприпасами. Ночью под прикрытием темноты и проливного дождя они на бревнах и плотах перебрались от завода до порта[11].
В журнале боевых действий немецкой армии группы «Норд» 29-го июня записано: «Значительные силы противника перешли в наступление по ул.Слокас и прорвались к мосту. Вместе с тем начались уличные бои и возникли огромные потери, поскольку в боях приняли участие вооруженные гражданские лица, стреляя из подвалов и с крыш». Какое-то время подразделениям удавалась задержать продвижение гитлеровцев к мостам, зачастую на улицах происходили рукопашные бои.
На фото: Бульв.Узварас в 1941 г.
Из описания боевых действий 22-й мотострелковой дивизии войск НКВД в Прибалтике с 22-го июня по 13-е июля 1941 г. полковника Головко: «В 7:40 противник подошел к переправам р. Западная Двина. Охраняющие мост подразделения 83-го ж/д полка вступили в бой с передовыми частями противника, противник подтянул танки с целью захвата моста, 5 танков противника устремились на мост через р. Западная Двина. Для уничтожения танков противника были высланы танки 5-го мсп. В результате боя противник потерял два танка, а три танка были отброшены на левый берег реки. В бою подбит танк 5-го мсп.
В 12:00 передовые подразделения противника (пехота 185 полка) прорвались через Рижский мост. Для уничтожения неприятеля было выброшено 3 танка 5-го мсп НКВД, рота рабочего полка и до роты 83-го ж/д полка НКВД. После уличных боев, 4 танка противника и свыше взвода пехоты были уничтожены, остальные ушли обратно. Взято в плен 4 немецких солдата (первые пленные на Северо-Западном фронте). В результате боя один танк 5-го мсп сгорел, во втором повреждено прицельное приспособление, а в третьем снарядом пробило башню и убило командира танка старшего сержанта Шилкина. В этом бою геройски сражался помкомандира взвода 83-го ж/д. полка старший сержант Макаренко Василий Данилович, который во главе отделения в бою уничтожил до взвода фашистов. Все отделение выбыло из строя. Макаренко, оставшийся в живых, вступил в бой против двух немецких танков и уничтожил их гранатами. Тов. Макаренко представлен к награде».
В середине дня немцы усилили артиллерийский и минометный огонь по переправе и подразделениям, занимающим оборону. В городе активизировались действия айзсаргов, которые вели обстрел вдоль улиц по отходящим частям Красной армии. Около 9 утра завязалась упорная перестрелка между защитниками моста и диверсантами, которые, воспользовавшись ночной темнотой, пробрались в ближайшие к мостам дома на ул.Калькю, на ул.Пелду 22 и на крышу гостиницы «Комерц» (бульв. Аспазияс 36/38). Одна часть гвардейцев оставила занятую позицию и перешла в наступление против диверсантов.
На фото: Подбитый танк на ул.13 Января
От сильного артиллерийского огня и бомбежки с воздуха дома по набережной улице, где располагались обороняющие части, были охвачены огнем. Части несли большие потери убитыми и ранеными, но полки держались стойко и своим огнем не давали немцам переправиться.
На фото: Рижские мосты после разрушения
До взрыва мостов через него уже проследовали с Елгавского шоссе все основные части, отходившие в направлении Сигулда-Валка. Последние из Задвинья по мосту проходили отряды рабочей гвардии, до последней минуты неся охрану прилегающих улиц. Пройдя мост, отряды шли по железнодорожной насыпи вдоль улицы 13 Января. Линия обороны тянулась вдоль набережной от Центрального рынка до Рижского порта. Эту полосу обороны держали части 10-й стрелковой дивизии 8-й армии. Небольшие отряды пограничников, подразделения зенитчиков и стрелков, а также батальоны рабочей гвардии, обороняли мосты через реку против превосходящих ударных сил противника. По данным немцев, только у мостов в боях они потеряли 28 офицеров, 504 солдата и унтерофицеров. Пограничники и стрелки занимали отрытые в мостовой окопы и сложенные из булыжников баррикады. Бойцы готовили бутылки с зажигательной смесью и связки гранат. Автоматчики и пулеметчики пополняли запасы патронов и пулеметных лент. Стояли замаскированные пулеметы, повернув стволы в сторону левого берега[12]…
В ночь на понедельник защитники Риги взорвали Понтонный и Земгальский мосты. Железнодорожный мост взорвать не удалось из-за плохой подготовки к взрыву. По этому мосту на правый берег Даугавы сумел прорваться поддержанный тремя бронетранспортерами передовой отряд врага, который попытался захватить здесь плацдарм, но в дальнейшем был уничтожен подразделениями 62-го стрелкового полка 10-й стрелковой дивизии при поддержке рабочих отрядов и бронепоезда.
Взрыв мостов и прорыв отдельных частей подтверждает донесение немецких командиров в генштаб: «На левом фланге группы армий «Север» передовой отряд 1-го армейского корпуса ворвался в Ригу. Сюда подтягивается также передовой отряд 8-го армейского корпуса. Железнодорожные мосты в полной сохранности, шоссейные мосты взорваны».
На фото: Схема расположений отрядов обороны города 29 июня
Около 12 часов через мост на правый берег прорвались три немецких танка… Сохранились воспоминания немецкого командира старшего лейтенанта Гейслера о том, как был совершен этот прорыв. Промчавшись мимо Бауски и достигнув перекрестка с Елгавским шоссе, Гейслер увидел, как колонна русских танков едет в сторону рижских мостов. Пытаясь их обогнать, он прибавил скорость и направился к железнодорожному мосту, оглянувшись, он заметил, что за ним следовали всего лишь два танка. Дальше отряд продвигался незаметно под прикрытием домов. По радио Гейслер сообщил: «Русские танки слева. Следуйте за мной!». В бинокль уже был виден пустой мост и рельсы. В это же время неподалеку от шоссе с самого утра проходили учения танковой роты под руководством майора Кузнецова. Рота недавно прибыла из Ленинграда для защиты мостов. Солдаты были хорошо подготовлены теоретически, но практики не имели совершенно. Кроме того, майор не был информирован о текущем положении дел на фронте, он еще не знал, что немцы достигли Лиепаи и Шауляя. Через некоторое время майор получил приказ прервать учения, переправиться на правый берег и ждать новых приказаний. Надеясь, что немцы еще далеко, майор неспешно начал готовиться к переправе. Внезапно он увидел, как незнакомые танки на большой скорости движутся к мостам. Головной танк майора сделал первый выстрел по немецким танкам. Начался бой за рижские мосты.
Старший лейтенант Гейслер в сопровождении двух танков около полудня оторвался от преследования русских танков Т-26 и пересек Даугаву по железнодорожному мосту. Проехав еще 200 м, он съехал с насыпи и остановился на улице, предупредив по радио остальных, что здесь установлены артиллерийские расчеты. Когда мост пересекли остальные два танка, советские пушки начали обстрел. Танк старшего лейтенанта Гейслера вскоре был подорван гранатой.[13] В ходе этого маневра немцы получили под свой контроль железнодорожный мост. На середине моста вскоре немецкими саперами были обнаружены провода, которые они перерезали и тем самым на какое-то время предотвратили взрыв.
О том же бое рассказывают советские солдаты: Когда танки переправились через мост, то скоро первый из них был подбит из орудия бронепоезда. Второй попытался на большой скорости пробиться к центральному вокзалу по ул. 13 Января, но его подбила артиллерия. Третий пошел вдоль набережной, пытаясь подавить огонь артиллерии. Ценой своей жизни его остановил юный доброволец гранатой. Пробравшийся в правобережную часть города противник был полностью уничтожен. Наконец, саперам 10-й стрелковой дивизии удалось повредить железнодорожный мост, что лишило врага возможности переправиться на правый берег Даугавы.
Итоги оперативных сводок за 28-е июня и утренних донесений 29-го июня немецкой армии: «Группа армии «Север» должна теперь сосредоточить в районе Двинска достаточно сильную ударную группу, чтобы оказаться в состоянии начать наступление на Остров. Видимо, необходимо совершить одновременный рейд на Крустпилс, чтобы облегчить наведение в этом районе моста через Западную Двину. Беспрерывное движение по железным дорогам и шоссе от Риги к Ленинграду представляет собой, видимо, в значительной степени эвакуацию, так как русское командование, очевидно, намерено оставить Литву, а возможно, и всю остальную Прибалтику. Радиоразведка сообщает о перемещении в тыл высших штабов противника».[14]
По данным немцев, в боях в Задвинье их потери составили 90 солдат, ранены 300. При прорыве через мост погибли, пропали или захвачены в плен 145 солдат. Число погибших защитников города достигло нескольких сотен. Неподготовленные для длительной обороны отряды защитников под покровом ночи покидали окопы и занимали новые линии обороны, уходя на восток[15].
30-е июня. Понедельник. В течение предыдущего дня советские войска удерживали правобережную часть города, противник занимал левобережье (Задвинье) и подготавливал более глубокий охват города. Сегодня утром город покинули все его защитники. Город погрузился в безвластье.
Тот день вспоминает бывший курсант Рижского военно-пехотного училища, Черненко Пётр Степанович: «Гитлеровские войска подошли к набережной Даугавы, и здесь разгорелась ожесточённая битва. В ночь на 30 июня 1941 года наши части заминировали старый Земгальский мост. Танки врага, вошедшие на мост, рухнули в воду. Бушевало кроваво-багровое пламя пожаров над старым городом, горела древняя деревянная башня храма Петра. Последние героические защитники города покидали Ригу. Прощаясь с ней, они клялись вернуться и уничтожить врага».
Из описания боевых действий 22-й мотострелковой дивизии войск НКВД в Прибалтике с 22-го июня по 13-е июля 1941 г. полковника Головко: «В 2:00 стало известно, что крупные мотомехчасти противника переправились у г. Крустпилс и потеснили части Красной Армии в направлении г. Гулбене. В 3:00 Красногвардейский полк донес, что противник, переправившись в 15 км юго-восточнее Риги, смял красногвардейский батальон и продвигается вдоль Московского шоссе в направлении г. Рига. 155-й конвойный батальон, оборонявший переправы через р. Югла, подвергся нападению немцев с воздуха. В течение двух часов немцы 12 раз подвергли батальон бомбежке и расстреливали из пулеметов. Вся местность района обороны была изрыта воронками, на поле лежали убитые и раненые, в силу чего комдив на реку Югла направил 1-й батальон 5-го мсп, а конвойный батальон отвел в лес для приведения в порядок.
30 июня отходящие части 8-й армии переправились на восточный берег Западной Двины, но занять оборону не смогли. 83-й ж/д полк нес большие потери, Красногвардейский полк, в силу слабого вооружения и больших потерь, не мог больше сдерживать напор противника и стал отходить в глубину города. Переправившийся противник стремился обходом г. Рига справа отрезать выход Рижскому гарнизону. В силу создавшейся обстановки части с большими потерями от авиации выходили из города, подорвав железнодорожный, автомобильный и понтонный мосты. 22-я мсд вошла в оперативное подчинение командира 10-го стрелкового корпуса 8-й армии генерал-майора Николаева И.Ф. и в дальнейшем действовала в его составе. На 22-ю дивизию возлагались ответственные задачи, так как она имела по сравнению с другими соединениями более боеспособное состояние. Во всех последующих боях дивизия стойко воевала с немецкими войсками, являясь опорой командования 10-го ск».
Разбитая техника возле Центрального рынка
30-го июня гитлеровцы подтягивали силы и готовили переправу через Даугаву в районе острова Доле, в нескольких километрах выше Риги. Под прикрытием ночи вооруженный тяжелыми пулеметами отряд на лодках перебрался через Даугаву на правый берег для закрепления огневого пункта. Саперный батальон в это же самое время спешно готовил плоты, с помощью которых в темноте предполагалось перебраться через реку. Эти действия какое-то время оставались незамеченными советскими войсками, вследствие чего нападающей стороне удалось занять позиции на противоположном берегу. Однако позднее эта позиция была раскрыта, по ней начался артиллерийский обстрел, который, по сведениям немцев, не причинил им особого вреда. В ответ на выстрелы красноармейцев массированный обстрел начала немецкая артиллерия.
Как проходила переброска немецких передовых отрядов через Даугаву описывается в журнале «Laikmets»: «Ударный отряд получил приказ полностью очистить Торнякалнс, где на окраинах еще в домах скрывались солдаты противника, после выполнения этого задания группе необходимо найти подходящее место для переправы через Даугаву. Место нашли в четырех километрах южнее от Риги, возле известковой фабрики. Когда разведка выяснила, что на другом берегу нет противника, полковник У. принялся руководить переправой, собрав все имеющиеся средства. В ночь с 30 июня на первое июля, начав с 8 вечера, ударные части перебрались на лодках и пароме через Даугаву. Сначала небольшими силами заняли позицию шириной 3 км, а затем преобразовали ее в линию фронта»[16].
Самые тяжелые бои 30-го июня при обороне Риги проходили в районе депо, центральной тюрьмы, русских кладбищ, вдоль железнодорожного полотна. Здесь с обеих сторон погибли свыше двух тысяч солдат. Трупы немецких солдат германская комендатура подобрала сразу. Тела красноармейцев оставались лежать.
Рассказывает Артур Лудриксонс: «30 июня вышел посмотреть поле боя. Шел по Виенибас гатве, мимо ул.Баускас и кладбища Мартиня до набережной. Шел мимо взорванных понтонного и железного мостов до ул.Валгума, чтобы проверить, как родственники жены пережили бои. Находясь у понтонного моста, видел, как на другом берегу (правом) немецкие солдаты, идя со стороны железного моста, тащили на колесах пушку, установили ее на берегу недалеко от понтонного моста и несколько раз выстрелили через Даугаву в направлении Ильгюциемса и аэродрома Спилве. Там еще находились красноармейцы. Обратно шел мимо товарной станции Торнякалнса на площадь Узварас. Повсюду лежали тела красноармейцев, уничтоженные военные машины и оружие. Особенно много убитых советских солдат было возле понтонного моста, у товарной станции Торнякалнс, у кладбища Мартиня, на стыке ул.Баускас и Виенибас гатве. На площади Узварас было много убитых лошадей и разбитых повозок. Убитых немцев не видел. На середине ул.Баускас была вкопана немецкая противотанковая пушка, направленная через Виенибас гатве на кладбище Мартиня. На кладбище Мартиня красноармейцы собирали своих погибших»[17].
Защита Риги не позволила врагу молниеносно захватить город и дала два дополнительных дня (29-е и 30-е июня) для эвакуации. 1-го июля подразделения 26-го корпуса гитлеровской армии беспрепятственно вошли в Ригу, накануне форсировав Даугаву в районе Катлакална.
На фото: Ратушная площадь летом 1941
1-го июля 1941 г. начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф.Гальдер в своем дневнике записал следующее: «На фронте группы армий «Север» все идет согласно плану. Только в районе Риги передовые отряды 1-го и 26-го армейских корпусов, видимо, оказались вчера в тяжелом положении, которое сегодня несколько облегчилось в результате прибытия и переправы через Западную Двину одного усиленного пехотного полка. Железнодорожный мост, кажется, действительно разрушен. 291-я пехотная дивизия получила задачу овладеть Виндавой [Вентспилс] и очистить от противника район западнее Риги»[18].
При отступлении советские войска пытались нанести по мере возможности больший урон противнику: разрушалось все, что могло хоть как-то пойти на пользу врагу. Уничтожались склады горючего, продовольствия, оружия и пр. Какие потери составили по складам, можно узнать из доклада начальника отдела тыла штаба Северо-Западного фронта полковника Кресика в Генштаб Красной армии о потерях складов по состоянию на 9-е июля (10-е июля, выборка по Латвии): «1) Уничтожены склады горючего: №990 (Двинск) – 600 т – сожжен полностью при отходе, №858 (Рига) – до 525 т – сожжен полностью при отходе. Выпущено на землю и сожжено: Нефтебаза Рига – до 1 600 т бензина, до 500 т [бензина] Б-70. Нефтебаза Рига – 4 000 т автобензина; 2) Уничтожены артсклады: № 260 (Рига); 3) Уничтожены продсклады: продсклад №969 (Рига)».
На фото: Горит склад горючего
Несмотря на всю невыгодность своего положения, бойцы рабочих батальонов во взаимодействии с подразделениями Красной армии приняли бой и, при отсутствии военного опыта, выиграли его. При обороне Риги защитники проявили образцы мужества и отваги, их позиции постоянно обстреливали артиллерией, всю набережную и старый город затянуло дымом. Благодаря их усилиям, противник не смог молниеносно ворваться и занять Ригу. Защитники Риги нарушили планы немецкого верховного командования и дали возможность хоть какому-то числу мирных горожан эвакуироваться дальше от войны.
Использованная литература
· Борьба за советскую Прибалтику в Великой Отечественной войне 1941-1945. В 3-х т. Т. 1-3. –Рига: Лиесма, 1966.
· Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск. Т. 3. –М.: Воениздат, 1971.
· История Прибалтийского военного округа. –Рига: Штаб и Политическое управление ПрибВО, 1968.
· Корнюхин Г.Ф. Советские истребители в Великой Отечественной войне. // Асы союзников. –Смоленск: Русич, 2000.
· Крашапс Л. Записки прокурора. –Рига: Книгоиздательство АРР, 1946.
· Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне: Сб. документов. Т.2: Начало, кн.1 (22 июня – 31 августа 1941 года). Ч.2 / Федер. служба безопасности РФ, Акад. Федер. службы безопасности РФ; Авт.-сост.: Ямпольский В.П. и др.; Редкол.: Патрушев Н.П. и др.–М.: Русь, 2000, 717 с.
· Рытов А.Г. Рыцари пятого океана. –М.: Воениздат, 1968.
· Савченко В.И. Латышские формирования советской армии на фронтах Великой Отечественной войны. –Рига: Зинатне,1975, 578 с.
· Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы. Сост. Кнышевский П.Н., Васильева О.Ю., Высоцкий В.В., Соломатин С.А. –М.: Русская книга, 1992.
· Gordons F. Latvieši un žīdi spīlēs starp Vāciju un Krieviju. Pārstrādāts izdevums. –Stokholma-Rīga: Memento treji deviņi, 2001.
· Latviešu karavīrs pēc Otrā pasaules kara. Dokumentu un atmiņu krājums. –Minstere: Daugavas Vanagu centrālā valde, 1985.
· Latviešu tautas cīņa Lielajā Tēvijas karā. –Rīga: 1976.
· Latvijas PSR Zinātņu akadēmija Vēstures institūts. Rīga socialisma laikmetā 1917-1975. –Rīga: Zinātne, 1980, 520 lpp.
· LPRS Mazā enciklopēdija, 3.sēj. –Rīgā: Zinātne, 1972, lpp. 177.-178.
· Rīga. Apcerējumi par pilsētas vēsturi. Sast. J.Skolis. –Rīga: Latvijas valsts izdevniecība, 1965, 290 lpp.
· Telmanis F. Cīņa par Rīgas tiltiem. // Kadets. №4. –ASV: Mintys Pty Ltd, 1974, lpp. 12-18.
Периодические издания
· Пролетарская правда, Рига, 1941, июнь.
· Ригас Балсс, Рига, 1961, июнь.
· Cīņa, Rīga, 1941, jūnijs.
· Kurzemes vārds, Liepāja, 1941, jūlijs.
· Laikmets, Rīga, 1942, jūnijs.
· Tēvija, Rīga, 1941, jūlijs.
Влад Богов
февраль 2008 года
[1]АП РФ. Ф. 3, оп. 50, д. 415, л. 50-52. Подлинник.
[2] Видимо, в тексте неточность, поскольку штаб Северо-Западного фронта в первые дни войны находился в Паневежисе, затем по мере наступления немецких сил был перенесен в Резекне. Скорее всего, полковник имеет в виду штаб ПрибОВО.
[4] Служебная записка НКГБ СССР Меркулова о фальсификации гестапо «большевистских зверств» в Прибалтике. ЦА ФСБ РФ. ф. 100, оп. 10, д. 1. л. 225, 226. Машинописная копия.
[5] Подробнее см.: Крашапс Л. Как это делалось // Записки прокурора. –Рига: Книгоиздательство VАРР, 1946, с. 15-22.
[8] Здесь немецкий корреспондент искажает действительность. Башня была разрушена немецким артиллерийским снарядом во время обстрела позиций защитников Риги. В башне церкви находился наблюдательный пункт советских войск.
[9] Газета «Tēvija» от 5 июля 1941 г.
[10]Latviešu karavīrs pēc Otrā pasaules kara. Dokumentu un atmiņu krājums. –Minstere: Daugavas Vanagu centrālā valde, 1985, lp. 452.
[11] По материалам «Ригас Балсс» от 20 июня 1961 г.
[12]По материалам «Ригас Балсс» от 20 июня 1961 г.
[13]Telmanis F. Cīņa par Rīgas tiltiem. // Kadets. №4. –ASV: Mintys Pty Ltd, 1974, lpp. 15-16.
[14] Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск. Т.3. –М.:Воениздат, 1971.
[15] По материалам «Ригас Балсс» от 22 июня 1961 г.
[17]Latviešu karavīrs pēc Otrā pasaules kara. Dokumentu un atmiņu krājums. –Minstere: Daugavas Vanagu centrālā valde, 1985, lp. 453.
[18] Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск. Т.3. –М.:Воениздат, 1971.
Начало и продолжение
6 - Имя им - Легион
Если Вам интересны наши статьи, подписывайтесь на новости сайта.
- Войдите на сайт для отправки комментариев
